Неточные совпадения
Пятнадцать
копеек в день, сударь, не
заработает, если честна и не имеет особых талантов, да и то рук не покладая
работавши!
— Если бы я отдал землю башкирам, тогда чем бы заплатил мастеровым, которые
работали на заводах полтораста лет?.. Земля башкирская, а заводы созданы крепостным трудом. Чтобы не обидеть тех и других, я должен отлично поставить заводы и тогда постепенно расплачиваться с своими историческими кредиторами. В какой форме устроится все это — я еще теперь не могу вам сказать, но только скажу одно, — именно, что ни одной
копейки не возьму лично себе…
— Вот и соврал, — перебил его парень, рябой и белобрысый, с красным галстухом и разорванными локтями, — ты и по пашпорту ходил, да от тебя
копейки оброку господа не видали, и себе гроша не
заработал: насилу ноги домой приволок, да с тех пор все в одном кафтанишке живешь.
В течение целых шестидесяти лет, с самого рождения до самой кончины, бедняк боролся со всеми нуждами, недугами и бедствиями, свойственными маленьким людям; бился как рыба об лед, недоедал, недосыпал, кланялся, хлопотал, унывал и томился, дрожал над каждой
копейкой, действительно «невинно» пострадал по службе и умер наконец не то на чердаке, не то в погребе, не успев
заработать ни себе, ни детям куска насущного хлеба.
Сколько часов
работали половые, носясь по залам, с кухни и на кухню, иногда находящуюся внизу, а зал — в третьем этаже, и учесть нельзя. В некоторых трактирах
работали чуть не по шестнадцати часов в сутки. Особенно трудна была служба в «простонародных» трактирах, где подавался чай — пять
копеек пара, то есть чай и два куска сахару на одного, да и то заказчики экономили.
Н. И. Струнников, сын крестьянина, пришел в город без
копейки в кармане и добился своего не легко. После С. И. Грибкова он поступил в Училище живописи и начал
работать по реставрации картин у известного московского парфюмера Брокара, владельца большой художественной галереи.
Я тоже начал
зарабатывать деньги: по праздникам, рано утром, брал мешок и отправлялся по дворам, по улицам собирать говяжьи кости, тряпки, бумагу, гвозди. Пуд тряпок и бумаги ветошники покупали по двугривенному, железо — тоже, пуд костей по гривеннику, по восемь
копеек. Занимался я этим делом и в будни после школы, продавая каждую субботу разных товаров
копеек на тридцать, на полтинник, а при удаче и больше. Бабушка брала у меня деньги, торопливо совала их в карман юбки и похваливала меня, опустив глаза...
— Так я вам напомню: старатели
работали и получали за золотник золота по рублю двадцати
копеек, а в казну оно сдавалось управлением Балчуговских промыслов по пяти рублей и дороже, то есть по общему расчету работы.
Теперь можно спокойно, не торопясь, со вкусом, сладко обедать и ужинать, к чему Анна Марковна всегда питала большую слабость, выпить после обеда хорошей домашней крепкой вишневки, а по вечерам поиграть в преферанс по
копейке с уважаемыми знакомыми пожилыми дамами, которые хоть никогда и не показывали вида, что знают настоящее ремесло старушки, но на самом деле отлично его знали и не только не осуждали ее дела, но даже относились с уважением к тем громадным процентам, которые она
зарабатывала на капитал.
Павел был болен в субботу, когда вывесили объявление директора о сборе
копейки; он не
работал и не знал ничего об этом. На другой день, после обедни, к нему пришли благообразный старик, литейщик Сизов, высокий и злой слесарь Махотин и рассказали ему о решении директора.
Псевдоним очень остроумный и правдивый, так как в фельетонах участвовало несколько человек, а Лукин собирал весь этот материал в фельетон, который выходил в Петербурге по субботам. Не знаю, как платил Нотович, но я от Лукина получал 5
копеек за строчку и много
зарабатывал, так как чуть не ежедневно давал заметки, которые нельзя было печатать в Москве, а в «Новостях» они проходили.
Я иногда по 3 рубля
зарабатывал за четверостишия на заданную тему, по 25
копеек за строку стихов; это тогда считалось крупной платой — обыкновенно за стихи платили 10 или 15
копеек. Это было в 1884 и 1885 годах.
Милая Зоечка, мне кажется, что в Москве у меня нет возможности
заработать не только сто пятьдесят червонцев, но даже сто пятьдесят
копеек, то есть, я подразумеваю, сколько-нибудь приличным трудом.
В тот самый день, когда Захар
заработал последнюю
копейку, данную ему вперед, Глеб объявил наотрез, что он ему больше не нужен.
Соня(стоя на коленях, оборачивается к отцу; нервно, сквозь слезы).Надо быть милосердным, папа! Я и дядя Ваня так несчастны! (Сдерживая отчаяние.) Надо быть милосердным! Вспомни, когда ты был помоложе, дядя Ваня и бабушка по ночам переводили для тебя книги, переписывали твои бумаги… все ночи, все ночи! Я и дядя Ваня
работали без отдыха, боялись потратить на себя
копейку и всё посылали тебе… Мы не ели даром хлеба! Я говорю не то, не то я говорю, но ты должен понять нас, папа. Надо быть милосердным!
Когда ему удавалось
заработать несколько
копеек, он половину отдавал дочери — этим и ограничивались его заботы о ней.
— Ну вот… Три
копейки, которые берёте вы, принадлежат не вам, а тому, кто ленту
работал. Понимаете?
Островский, на мое счастье, был в периоде своего загула, когда ему требовались слушатели, которым он читал стихи, монологи, рассказывал о своих успехах. Днем такие слушатели находились. Он угощал их в отдельных комнатках трактиров, но, когда наступала ночь, нанимал извозчика по часам, лошадь ставилась на театральном дворе под навесом, а владелец ее
зарабатывал по сорок
копеек в час, сидя до рассвета в комнатке Василия Трофимовича за водкой и закуской, причем сам хозяин закусывал только изюмом или клюквой.
Но никто не подал ни
копейки, а некоторые обругали дармоедом и кинули замечание еще, что, мол, здоровяк, а
работать ленится…
Работая всеми этими качествами, Иоган-Христиан Норк за сорок лет неусыпного труда успел сгоношить себе кое-какую
копейку и, отходя к предкам, оставил своей верной подруге, Софии Норк, кроме трех дочерей и старой бабушки, еще три тысячи рублей серебром государственными кредитными билетами и новенькое токарное заведение.
Юра в продолжение одной секунды колеблется: чашка кофе стоит три
копейки, а с сахаром пять… Но он чужд мелочности. Сегодня последний пайщик на его баркасе
заработал не меньше десяти рублей. И он бросает пренебрежительно...
Плетнев
работал в типографии ночным корректором газеты,
зарабатывая одиннадцать
копеек в ночь, и, если я не успевал
заработать, мы жили, потребляя в сутки четыре фунта хлеба, на две
копейки чая и на три сахара.
Чтобы не голодать, я ходил на Волгу, к пристаням, где легко можно было
заработать пятнадцать-двадцать
копеек.
В те дни
работал я на заводе за сорок
копеек подённо, таскал на плечах и возил тачкой разные тяжести — чугун, шлак, кирпич — и ненавидел это адово место со всей его грязью, рёвом, гомоном и мучительной телу жарой.
— А — выпустили. Посудили, оправдали и выпустили. Очень просто… Вот что: я сегодня больше не
работаю, ну ее к лешему! Ладно, навихлял себе руки, и будет. Денег у меня есть рубля три да за сегодняшние полдня сорок
копеек получу. Вон сколько капитала! Значит, пойдем со мной к нам… Мы не в бараке, а тут поблизости, в горе… дыра там есть такая, очень удобная для человеческого жительства. Вдвоем мы квартируем в ней, да товарищ болеет — лихорадка его скрючила… Ну, так ты посиди тут, а я к подрядчику… я скоро!..
Что есть у нас? Ни войска, ни казны,
Ни воеводы. Прежде нужны деньги;
Сберем казну, и люди соберутся,
Стрельцы, казаки. Всякого народу
По свету белому довольно бродит
Без дела и без хлеба; рады будут
Трудом себе
копейку заработать.
Не все же грабить! Надо душу вспомнить!
А воеводу миром изберем.
Маргаритов. Чужим горем живет он, чужими слезами. Мать, брат в поте лица
работают, а он пропивает их выстраданные
копейки. Да какие деньги у бедной семьи? Разве их на разврат хватит? Нет ли еще где бедных тружеников попроще? И тех обобрать, пусть они плачут да горе мычут. Что ему за дело до чужих слез! Ему веселье нужно. Дитя мое, поди ко мне, уйдем от них!
Лизавета Ивановна. Неужели вы, Аграфена Платоновна, до сих пор меня не знаете? Я ни за какие сокровища не захочу терпеть унижения. Ведь они за каждую
копейку выместят оскорблением; а я не хочу их переносить ни от кого. То ли дело, как мы живем с папашей! Хоть бедно, да независимо. Мы никого не трогаем, и нас никто не смеет тронуть. (
Работает.)
— Выгод, сударь, нет никаких: мужику
копейки здесь не на чем
заработать: земля вся иляк, следственно хлебопашество самое скудное; сплавов лесных, как примерно по Макарьеву, Ветлуге и другим прочим местам, не бывало, фабрик по близности тоже нет, — чем мужику промышлять?.. За неволю пойдет на чужую сторону.
В Сибири Колышкин
работал умно, неустанно и откладывал из трудовых денег
копейку на черный день. Но не мимо пословица молвится: «От трудов праведных не наживешь палат каменных»… Свековать бы в денно-нощных трудах Сергею Андреичу, если б нежданно-негаданно не повернула его судьба на иной путь. Вспомнили про сынка родители, за гробом его вспомнили.
Хозяйка, скрывая улыбку, прятала деньги в карман; а я из ее просторной спальни шел в свою узкую и темную комнату возле кухни и садился за переписку, по пятнадцати
копеек с листа, какого-то доклада об элеваторах, чтоб
заработать денег на плату той же хозяйке за свою комнату.
Честная, милая, благородная Люда! Она не посчитала возможным воспользоваться хотя бы
копейкой из состояния, которое, по ее мнению, принадлежало только мне, и решила, как и в дни молодости, трудом
зарабатывать свой хлеб.
— Объявился несостоятельным: вчера об этом я письмо получил. Моих тысячи тут за три село, — продолжал Марко Данилыч. — Администрацию назначат либо конкурс. Ну и получай пять
копеек за рубль. А я говорю: ежели ты не заплатил долгу до последней
копейки, иди в кабалу, и жену в кабалу, и детей —
заработали бы долг… Верно ли говорю?
Она посчитала: за два дня, за вычетом катушек, она
заработала тридцать шесть
копеек.
В начале сентября работа в мастерской кипела. Наступил книжный и учебный сезон, в громадном количестве шли партии учебников. Теперь кончали в десять часов вечера, мастерскую запирали на ключ и раньше никого не выпускали. Но выпадали вечера, когда делать было нечего, а девушек все-таки держали до десяти: мастера за сверхурочные часы получали по пятнадцати
копеек в час, и они в это время, тайно от хозяина,
работали свою частную работу — заказ писчебумажного магазина на школьные тетради.
Александра Михайловна, получив от Андрея Ивановича разрешение
работать, ревностно взялась за новое, непривычное дело. По природе она была довольно ленива; но в доме была такая нужда, что Александра Михайловна для лишней
копейки согласилась бы на какую угодно работу.
Первого числа явился оборвыш и опять
заработал полтинник, хотя едва стоял на ногах. С этого раза он стал часто показываться на дворе, и всякий раз для него находили работу: то он снег сгребал в кучи, то прибирал в сарае, то выбивал пыль из ковров и матрацев. Всякий раз он получал за свои труды
копеек 20–40, и раз даже ему были высланы старые брюки.
— До-орого! — вдогонку ему кричал солдат. —
Копейку не хочешь дать
заработать солдату! Мало деньжищ тут загреб!.. С-су-укин сын!..
За то, что он теперь день и ночь
работал веслом, ему платили только десять
копеек в сутки; правда, проезжие давали на чай и на водку, но ребята делили весь доход между собой, а татарину ничего не давали и только смеялись над ним. А от нужды голодно, холодно и страшно… Теперь бы, когда всё тело болит и дрожит, пойти в избушку и лечь спать, но там укрыться нечем и холоднее, чем на берегу; здесь тоже нечем укрыться, но всё же можно хоть костер развесть…